«С Днём Рождения Мисаки! Сегодня ты стала взрослой самостоятельной феей, и поэтому тебе полагаются настоящие крылья!» - Мисаки снился огромный торт, зеленое блестяще как полированная бронза платье и самый лучший на свете подарок, - «Теперь ты можешь их примерить и пролететь над садом в первый раз! Лети! Лети! Лети!» - гости восторженно хлопали в ладоши, поддерживая её, и Мисаки, прикрепив к спине две пары полупрозрачных стрекозиных крылышек – красивых, как по утру цветочная дымка, переливающихся розовато-лиловым, взмыла в воздух и... Проснулась, соскользнув с дивана.
- Ой... И чего это я? – испуганно озираясь вокруг, девушка растерянно похлопала ресницами и, осознав, что находится в собственном доме, осторожно разогнулась, поднявшись и потирая зашибленный об пол копчик, - Фух... Заснула... – глянув на табло электронных часов, которые мерцая призрачно-зеленым светом показывали 01:45, Мисаки вспоминала о Рисе, которую так и не сумела дождаться, - Риса! Ах! – воскликнув вслух, она услышала на кухне шевеление. Похоже, племянница всё же вернулась домой, но, предпочти не тревожить сон своей горе-тетушки, сразу же отправилась на поиски еды.
Белые носочки Миски, медленно ступая по гладкому как зеркало паркету – девушка боялась поскользнуться, как это часто бывало – направились в сторону кухни: - Риса? Это ты? – через минуту заспанное личико Мисаки, изображающее недовольство поведением племянницы, изобразилось в дверном проеме, - Добро пожаловать домой... – недовольно, полусонным голосом, промямлила она, вновь щелкнув чайником, хотя тот и остыть то толком ещё не успел.
Устроившись на барном стуле у окна, Мисаки развернулась в сторону Рисы: - Я не хотела бы по новой начинать, но Риса... – в голосе молодой полицейской звучали нотки строгости и, вместе с тем, сочувствия, - ...Так нельзя! Я понимаю твои интересы, но... – привстав со стула, девушка сняла с рыжей макушки племянницы бейсболку, - ...Ты выглядишь словно мальчишка! – ох, кому-кому, но только не Мисе было говорить о моде... Не разбираясь в стилях и фасонах, она всегда уютнее ощущала себя в полицейской форме, которую дома меняла на этот вот кавайный розовый халатик, - И ведешь себя как мальчишка! А если хулиган какой-нибудь прицепится? - она взволнованно вздохнула. Чайник вскипел, отключившись, - Риса... Сделай, пожалуйста, чай... Время уже позднее, не стоит пить кофе.
Обернувшись к окну, Мисаки посмотрела в темноту двора: - Пойми меня, милая, я ведь за тебя отвечаю... – протянула она несколько грустно, - ...А что если ты свяжешься с дурной компанией? Вот, например, в твоей же школе учится мерзкий мальчишка: сегодня в пятыйраз попал ко мне в участок! В пятый, ты вдумайся, Риса!! – всплеснув ладонями, Мисаки приложила пальцы к губам, как будто вспомнив что-то важное, но тут же сделала вид, как будто ни о чем не волновалась, - Йошихара-кун... Надеюсь, ты с ним не знакома.

С удивительным равнодушием – хотя, не столь уж «удивительным», беря в расчет тот факт, что данное мероприятие случалось в этом доме едва ль не каждый вечер - выслушав воспитательную речь тети, Риса продолжила вяло жевать бутерброд. Похоже, эта девочка была волей тверже скалы, а терпением соревновалась с подмывающим ту самую скалу океаном – ни мышца на её лице не дрогнула, чего бы тетушка-милашка там не говорила... Пожалуй, только на пару секунд эта мордочка под ярко-рыжей шевелюрой омрачилась вселенским унынием – когда Мисаки лишила голову племянницы «укрытия».
Уверенное заявление племянницы, что хулиганы от неё шарахаются, рассмешило молодую полицейскую: «Конечно, убегают в страхе, заметив маленького рыжего котеночка, считающего себя тигром…» - мысленно хихикая, «строгая тетушка» заулыбалась
Смеялась Мисаки, впрочем, над Рисой недолго. Листок с проверочной работой, протянутый ей девочкой приятно удивил, и, глядя на успехи племянницы, Ямада учащенно закивала головой: - «Ну, слава Инари-о-Ками! Малышка умницей растет… Иностранный язык – ужасно сложный предмет, хорошо, что она так старается… И хоть экзамены у неё только через два года, она уже заботится об этом!» - отложив  тест по английскому в сторону, туда же, где покоилась бейсболка Рисы, планируя чуть позже заставить девочку убрать  всё это позже по местам, Мисаки села у окна на барный стульчик, при том, зацепившись за перекладинку меж ножек стула ногой, и едва удержав равновесие.
- Ой! – расширив глаза, Миса качнулась а стуле, едва поймав ногами пол, и  забавно хихикая, постаралась дать оправдание своей неловкости: - Что-то меня уже качает… Время то позднее…
Действительно, в такое время, в ожидании буднего дня, обеим стоило бы уже давно уснуть покрепче, но эти две «рыжие бестии» уж очень обожали полуночничать, активно обсуждая в поздний час «семейные» вопросы…
Припоминая, что ответила Риса относительно Аято, Мисаки снова встрепенулась, соглашаясь: - Да уж, и спасибо на том… Не хватало еще этого позора, когда ответственная за работу с трудной  молодежью полицейская вынуждена будет краснеть при виде собственной племянницы в участке! – она нервно сжала руки на груди, - Представляю, как все стали бы смеяться надо мной… А ты, говоришь – уважение… - рука Мисаки, с пухлыми, почти ещё детскими пальчиками потянулась к чашке чая, заваренного Рисой, и, обнимая теплую глину пальцами обеих рук, девушка вновь утонула взглядом в темноте за окном, - А этот самый Йошихара - красноволосый такой, вредный - не удивлюсь, если ты не видела его в школе ни разу... Он же заядлый прогульщик! Учителя уже не знают, как с ним биться! - она, отпив глоточек чая, который к слову получился очень ароматным и вкусным, звучно выдохнула, нарисовав горячим паром на стекле мутное облачко, - И ладно бы, работал, например, вместо учебы… Но нет же – то витрину разобьет, то мотоцикл угонит… - проведя по запотевшему стеклу пальцем Мисаки вывела аккуратное сердечко, - Придурок полный! - слово «придурок» она произнесла с особой страстью.

Отредактировано Yamada Misaki (2014-07-14 12:41:59)

Мягкая и тяжелая, словно добротная пуховая перина, ночь обнимала спящий город, навалившись на него сверху своей широкой грудью. Дыхание города, тихое и плавное, звучало порывами ветра, в шелесте крон аккуратных кленов во дворе, в каждом доме и в каждой квартире. Мисаки не смотрела за окно: уткнувшись аккуратным носиком в холодное стекло, она смотрела сквозь него, однако не наружу, а внутрь, в свои мысли. Чай остывал в её чашке, медленно теряя аромат, поднимающийся белесой струйкой пара к потолку. Мисаки сделала лишь пару глотков.
Риса поднималась с места, гремела дверкой холодильника, и наливала молоко в стакан – однако её тетя ничего как будто бы и не слышала, даже не шевельнулась. Но стоило лишь девочке заговорить:  - Я знаю этого парня. В школе он появляется довольно часто, - как голова Мисаки резким движеньем, напоминающим движенье механической игрушки, обернулась в сторону племянницы. Глаза цвета чая широко распахнулись, так, словно Мисаки увидела призрак, или у Рисы выросли рога.
- Ч-ча... - Мисаки что-то хотела сказать, но губы её только дрогнули, и слова, заклинив где-то в промежутке между мыслью и звуком, неловкой паузой зависли в воздухе. Умное личико Рисы не выдало и оттенка эмоции, она лишь кивнула, с видом эксперта заметив:  - Мне кажется или ты, тетя, действительно влюбилась в школьника?
Мисаки задрожала, ощущая, как пальцы, холодея, вдруг перестали чувствовать тепло от чая, зато ощутила как вдоль позвоночника, где-то в районе лопаток, стекает холодная капелька пота. Она разволновалась, и сердце у неё в груди вдруг застучало так, как будто желало разбиться о ребра.
- Н-ничего я не влюбилась! – практически выкрикнула она, выдавив слова с трудом, словно засохшую пасту из тюбика, - Риса!!! Как у тебя вообще вообще… Как ты… - она подскочила на месте и, забыв о чашке, хотела схватиться за голову, но чай, плеснув её прямо на пижаму, заставил бедняжку согнуться от боли, - Цссссс~ - глиняная чашечка со звоном укатилась куда-то под стол для готовки.
Конечно, чай уже подостыл, и вряд ли эта вся «головомойка» угрожала Мисаки серьезным ожогом, однако и приятного тоже было мало…
- Риса-а! – уже с иной, просительно-жалобной интонацией, протянула Мисаки, хватая со стола маленькое кухонное полотенце, - Нельзя же так шокировать людей… - голос её звучал так жалобно, что казалось – она сейчас разрыдается от обиды и смущения, то же подтверждали и страдальчески сведенные к переносице бровки, - Что я ещё хотела сказать? Забыла вот теперь из-за тебя!

Глядя рассеянным взглядом за тем, как племянница наводит порядок в окружающем пространстве, Миса занялась порядком в мыслях. Сбиваясь путаясь, её ощущения никак не хотели в этот самый порядок прийти: «Как же всё глупо выглядит со стороны… С чего это она решила – про влюбленность? Ц-ц~ Ногу, кажется, чаем сожгла…» - зачем-то промакивая залитый чаем халат полотенчиком, вместо того, чтобы пойти и попросту переодеться,  она потерла покрасневшую коленку, - «Никто ни в кого не влюбился! Да и влюбиться не мог – я, всё-таки, самостоятельная взрослая женщина, к тому же должность обязует быть серьезной… А он – какой-то жалкий прогульщик, слюнтяй из богатой семейки, которой плевать даже на собственных детей… » - воспоминания о неприятном разговоре с учителем Аято, относительно того, что в доме Йошихара даже не удосужились открыть пришедшему проведать своих подопечных учителю дверь, заставило лицо Ямады неприязненно скривиться, - «Думают о себе невесть что!»
Тем временем Риса, закончив с уборкой, устроилась напротив, внимательно глядя на тетю. Мисаки этого, конечно, не заметила, и подняла на девочку глаза только тогда, когда племянница к ней обратилась. Мисаки было хотела что-то сказать, но вечная молчунья Риса произнесла такую трогательную и проникновенную речь, что её тетя - словно язык проглотила.
Непонимающе похлопав рыжими, такими же, как и волосы, ресницами, она расширила глаза. Слова, произносимые Рисой, которая, несомненно, казалась Мисаки ребенком, хотя и поступила в этом году уже в старшую школу, звучали на удивление умно и строго. Однако в этой речи всё же был какой-то холодок и отстраненность.
«Какая же я эгоистка!» - промелькнула мысль в голове у Мисаки, - «Моя девочка выросла, а я и не заметила, какой она стала… На долю бедняжки и без того выпала куча несчастий! Потерять родителей…» - губы Мисаки странно задрожали и, вскочив с места, роняя на пол полотенчико с коленей (на котором сама же чудом не растянулась), она кинулась к племяннице.
Сев на пол, около коленей Рисы, она обхватила ноги затянутые в затертые джинсы, и положила рыжую голову на колени племянницы. Это был стремительный эмоциональный порыв…
- Риса! Никогда не говори такого!! Это… Очень неприятно звучит, - девушка грустно вздохнула, - Ты знаешь, хоть я и молода пока для собственных детей, я чувствую, как будто бы ты моя дочь… И эти кровные узы важнее случайной симпатии, - обмолвившись, всё-таки, о «случайной симпатии», Мисаки не пыталась скрывать от себя и других, что этот красноволосый старшеклассник чем-то её зацепил, - Аято-кун… Он не мужчина! Он просто дрянной мальчишка, судьба которого меня почему-то волнует… Ты ведь, наверное, слышала, что у него есть близнец? Такой молчаливый и застечивый мальчик? Шу… Да, верно, Йошихара Шу-кун, - произнеся это последнее «кун» Мисаки наморщила нос, никак этот официальный уважительный суффикс не подходил к «ангельскому» образу близнеца Аято.

Сохраняя рассудительное хладнокровие и умный размеренный тон в своем голосе, рыжеволосая старшеклассница с глазами человека прожившего длинную и насыщенную жизнь, говорила вполне логичные и сильные вещи.
«Действительно, дети, которым так не посчастливилось лишиться родителей в такой сложный период, как подростковый возраст, очень быстро становятся самостоятельными…» - Мисаки крепче обняла колени племянницы.
- Риса, будем уж честны и откровенны… Я больше потяну на старшую сестру, чем на родительницу или опекуншу… - Мисаки вновь вздохнула, после чего её лицо осветилось мягкой улыбкой – уже спокойной, словно её душа скинула какой-то невысказанный груз, а не натянутой насильно, как было до этого, - Поэтому давай заботиться друг о друге и говорить друг другу о том, что творится в нашей личной жизни…
- Значит, он тебе все таки нравится? – Риса, опустив прохладные (должно быть от стакана с молоком) ладони горемычной тетушке на плечи едва заметно усмехнулась – впрочем, в случае с ней это можно было почитать эмоцией весьма активной.
Мисаки, поднимая голову, кивнула – ни дать, ни взять, а ученица на уроке. Ночные откровения немножко затянулись, но, как показалось Ямаде, она смогла разговорить свою молчунью наконец-то, да и сама хоть с кем-то смогла поделиться переживаниями личного плана.
«Паршиво не иметь подруг…» - Мисаки проводила взглядом худенькую спину Рисы, зачем-то поспешившей в свою комнату, - «Хотя ведь, не имеешь – не с кем ссориться». 
Подруг у молодой патрульной, действительно, было не много. Граничащая с робостью милая вежливость не позволяла ей вести себя развязно – как то кутить по барам Озаки, ходить на свиданья вслепую или, что хуже того, отправиться за приключениями в Токио. Большее на что она была способна, так это встретиться с коллегами в «Strawerry Mall», где был отличный кафетерий, и почирикать о покупках за чашечкой сладкого латте. Большую часть её времени отнимала работа… Обязанности по работе с молодежью не так-то просто давались молодой полицейской: «взаимопонимание двух близких поколений», которым, назначая Мису на данную должность, руководствовалось её начальство, на деле работало плохо – видя «девчонку» в роли полицейской любой хулиган спешил над нею подтрунить.
«Аято-кун… За что? За что ты так жесток со мной?» - розовые губки Мисы задрожали. Вернувшаяся Риса гордо опустила на стол фотографию, изображавшую её – в самом обыденном и повседневном виде – а также рослого парнишку, явно довольного обществом упомянутой выше рыжули, которую он обнимал за плечи. От изумления Мисаки даже рот раскрыла тут же, впрочем, прикрыв его ладошкой. За время отсутствия Рисы она успела несколько переместиться в пространстве, заняв доселе занимаемый племянницей стул – и правильно сделала, а то бы упала.
- Ри-и-иса! Почему ты не рассказывала раньше?! – в голосе её звучало удивление, однако приятное, без всяких там наставнических ноток. Внимательно разглядывая лицо улыбчивого юноши, который, благодаря дружелюбному виду и внушительному росту, вызывал хорошее впечатление, Мисаки хмыкнула.
- Хм-м, он милый… И высокий какой! – подумав с минуту, Мисаки, видимо для вида, нахмурила брови и убедительно сказала: - Впрочем, внешность бывает обманчива… Ты уж будь поосторожнее, милая! Мужчинам нельзя доверять… - звучало это так, словно Мисаки много знала о мужчинах, что вызвало бы ироничную улыбку у каждого, кто знал это милашку близко. Однако долг опекунши был выполнен, и этого Мисаки было предостаточно.
- Так что, я буду только рада, если тетя выйдет замуж… - повторила Риса, и в этот раз Мисаки ответила шуткой: - С такими темпами можно и двойную свадьбу устроить! – но тут же добавила, - Шучу, конечно, с этим делом не стоит спешить – сначала учеба!
Риса, не слишком видимо желая возвращаться к теме об учебе, улыбнулась, показав в коем-то веке блестящие зубки, и вновь переспросила: - Так как там зовут этого мальчика?
- Йошихара… Йошихара Аято-кун, - Мисаки опустила взгляд изучая поверхность стола и настукивая по нему пальцами какой-то известный мотив, - А этого? С твоей фотографии? – разговорившись не на шутку, она похоже и забыла, что на дворе – второй час ночи, а утром – на работу и в школу…

Отредактировано Yamada Misaki (2014-08-02 03:57:04)

Итак, представленный Мисаки заочно Ёсида Такаши довольно улыбался с фотографии, как будто радуясь тому позитивному имиджу, который создала для него Риса. Не отрывая глаз от фото, Мисаки в знак внимания к словам племянницы покачивала головой, вместе с тем удаляясь мыслями вглубь себя: «Богатая семья, и ведь работает… Какой сознательный… И не избалован! Как некоторые, например…» - но тут в безмятежный рассказ вклинилась фраза: - ...два года назад он у вас появлялся. За драку, вроде, - Мисаки, вздрогнув, нахмурила брови и отложила фото в сторону, - «Ох уж эти мальчишки! Без приключений просто жить не могут...» - Риса глядела на неё в упор.
- А этот... Аято-кун, он в выпускном классе? – спросила девочка, и Миса, вместо ответа, кивнула. Однако, чуть подумав, добавила:
- 3-А, самый мерзкий класс в вашей школе! Собрали сплошных хулиганов… На собственную голову… - поднявшись с места, на этот раз обойдясь без апокалипсиса местного масштаба, Мисаки налила себе стакан воды, глянув на задумчивую Рису.
- Риса? Молочка ещё налить? – похлопав отрешенно ресницами, она, не дождавшись ответа, сделала сочный глоток.
Риса же, ускользнув от ответа относительно напитка, который в разрез с наивным мнением Мисаки похоже не сильно любила, сполоснула стакан, ловко подкинув новую тему:
- Тетя, а тебе завтра на роботу не надо? – Мисаки глянула на время и обреченно простонала… - Аааа~ опять засиделись! Неровен час – и рассвет с тобой встретим… - подбоченившись, она попыталась придать лицу серьезный вид, что получилось как всегда из рук вон плохо, - Марш спать! А иначе парту на уроках будешь клевать! И мне тоже… Пора бы… - с грустью глянув на диван, краешек которого виднелся через дверной проем, она вздохнула, - Сладких снов… - после чего, кинув на Рису мягкий взгляд, отправилась спать.

Отредактировано Yamada Misaki (2014-08-15 00:56:16)